Адольф „Я и Falcon“

Как всё начиналось, или история первая

        C Фэлкон я познакомился очень давно, ещё в девятнадцатом веке. Во Франции. Я был в той жизни простой девушкой, дочерью бедных родителей. Я родилась в небольшой деревне в центре страны, родители мои были простые крестьяне. Но денег нам не хватало, и мой отец отправлялся на заработки в Париж. Однажды он упал с лесов на стройке, где работал, попал в больницу, но так как он был беден то не смог как следует платить за лечение, и поэтому уход за ним был минимальным. Через несколько дней он умер. Я узнала об этом только через полтора месяца, в то время связь была плохая.
        Что за время? Я родилась в 1866 году, 22 сентября по григорианскому календарю. Это был период второй империи, и правил Французской империей в то время Луи-Наполеон III, племянник Наполеона Великого, в 1870 году произошла революция, и его свергли, но мы отвлеклись.
        Сейчас вам покажется, что мы жили очень убого, но тогда так жило подавляющее большинство населения Франции и всей остальной Европы. Простой домик, скудная мебель, маленький огородик, у нас была своя корова и куры.
        Отец погиб как помню в августе 1883 года, точнее тогда я узнала о том, что он умер. К нам принёс эту весть рабочий, который вместе с отцом работал на той стройке, он возвращался в свою деревню, и по дороге заглянул к нам. Первым его встретила моя дорогая матушка, я в тот день, как и всегда, работала на огороде. Заинтересовавшись, почему мама не идёт мне помогать, я сама зашла в дом. Мама сидела за столом и плакала. Я сразу почувствовала неладное. Я бросилась к ней, спрашивала что случилось, но она не могла мне ответить. Тогда тот мужчина сказал, что мой отец умер, сделал он это довольно грубо, наверное, ему хотелось поскорее уйти от нас. Я так и замерла на месте. Но характер в той жизни у меня был твердый, и я смогла расспросить его, он рассказал мне подробности.
        После этого наша жизнь с матушкой резко изменилась в худшую сторону. Отец присылал нам деньги из Парижа, их было немного, но нашу скромную их хватало. Теперь надо было думать о том, как жить дальше. До осени я решила остаться дома, помочь справиться маме по хозяйству, а потом пойти работать.
        И вот через несколько дней после своего дня рождения (его в то время так как сейчас не отмечали) я пошла в большой мир. До этого я практически не выезжала за пределы своего департамента, бывая только в ближайшем городке. А теперь мне предстояло путешествие в далёкий сказочный Париж. Сейчас путешествие длинной в несколько сотен километров покажется вам несеръёзным но тогда для человека из народа это было не так уж и мало. Денег у меня было крайне мало, поэтому я не могла купить билет на железную дорогу. К тому времени во Франции и в Европе было уже много железных дорог. Путь в Париж занял у меня почти две недели, чтобы не платить за еду и ночлег в гостинице деньгами, я, если это было можно дела какую-нибудь работу по хозяйству: стирала, убиралась, мыла посуду. Но это было редко. Иногда меня пускали на ночлег добрые люди. Наконец я добралась до столицы.
        Работу там я получила не сразу, но я привыкла не отступать перед трудностями. За восемь месяцев, с середины октября, по конец мая я сменила три работы. Была горничной, посудомойкой и няней. Так получилось, что к лету 1884 года я осталась без работы. И именно в то нелёгкое для меня время я встретила Falcon.
        Нет, разумеется она не была похожа на сегодняшнюю Фальк. Тогда она была мужчиной, в возрасте, солидным на вид. Звали его Гастон, фамилия Молин. Гастон Молин, под таким именем я познакомилась с человеком, с которым в дальнейшем Провидение постоянно сводило меня, после этого Falcon появлялась во всех моих жизнях.
        Гастон являлся хозяином гостиницы где-то на востоке Франции, в небольшом городке, название его я уже не помню. Он предложил мне работать у него, и я согласилась, мне не хотелось покидать Париж, в столице легче было найти работу, но положение как я уже сказала, у меня было тяжёлое, и выбирать мне было не из чего. И вот я, Барбара Шомет отправилась в незнакомый мне город.
        Сразу скажу о своём хозяине, он не был таким уж извергом, просто он пережил много ударов судьбы, и сердце его ожесточилось. Я была молода и горяча и не приобрела ещё той рассудительности которую я приобрела в следующих жизнях. У Гастона было пожалуй два самых главных отрицательных качества это тяжёлый характер, который выражался в неумении прислушиваться к чужому мнению и уважать это мнение, и большая скаредность или скупердяйство. Но у него были и положительные качества, это не смотря на то что у себя дома Гастон был тираном он всегда заступался за слабого когда тот попадал в явную беду. Это качество всегда будет с ней во всех жизнях. И ещё Гастон был человеком, который способен на подвиг, позже я смогла в этом убедится.
        Гостиница у Гастона была небольшая, но очень уютная, как потом выяснилось, Гастон обладал определённым художественным вкусом. Работало там всего восемь-десять человек, ещё четыре таких же, как и я девушек, конюх, печник и ещё кто-то, уже не вспомню. У моего хозяина по тем временам семья была очень маленькая, двое его детей умерли ещё в младенчестве, третий сын утонул, когда ему было всего девять лет. Так что в живых у него оставался старший сын, который учился в Париже и дочка, поздний ребёнок, которой было всего, пять лет.
        С кем у меня действительно как сегодня выражаются, были проблемы так это с женой хозяина, Ортанс. Это была очень властная, жестокая женщина. Ростом она не уступала своему мужу, хотя он был примерно 180-185 сантиметров роста, огненно-рыжая, с на редкость некрасивым лицом. Жили они не очень-то мирно, ругались почти через день. Но, несмотря на свою властность и привычку всех тиранить Гастон не мог её одолеть, это его раздражало, и он отыгрывался на прислуге. Если бы я тогда заняла правильную позицию и встала на сторону хозяина против жены, возможно, ничего бы не плохого не получилось бы. Но как я уже упоминала, я была молода (ещё даже не было 18 лет) горяча, самолюбива. И так получилось, что я настроила против себя и хозяина и хозяйку. Почему же тогда меня не выгнали, спросите вы? Я сама часто задавалась этим вопросом, и так и не получила никакого ответа, наверное так было угодно Провидению.
        Вместе с хозяином жил и его старый дядя, Филипп. Ему было около 70 лет. В отличие от племянника, дядя обладал очень весёлым добрым нравом, помню, когда наступила осень, и я часто мёрзла, дядя подарил мне очень красивую индийскую шаль. Ортанс увидев это, затаила на меня ещё большую злобу. Дядя располагал неплохими деньгами, которые он скопил за свою жизнь. Гастон часто просил его пустить эти деньги в дело, но дядя постоянно отказывал племяннику. Племянника это очень сильно раздражало, и, в конце концов, он замыслил страшное.
        Как-то в конце осени к хозяину приехал его друг из Безансона, приехал к нему с предложением. Он сказал, что у них в городе продаётся очень хорошая гостиница, а он знает, что Гастон как раз хотел купить её. Стоила та гостиница около 15 тысяч франков. Свою Гастон мог продать за 7-8 тысяч, около двух тысяч у него было в запасе. Но пять тысяч франков он никак не мог достать. В долг он взять уде не мог, так как он и так был уже должен 600 франков банку.
        Пять тысяч франков в то время были огромные деньги, особенно для меня, в месяц мне платили, кажется 20 франков. Гастон знал, что эти недостающие пять тысяч есть у дяди, но дядя, после очередного разговора отказал племяннику. Как я потом узнала он уже успел до этого вытянуть у дяди почти тысячу. А моему хозяину очень хотелось переехать в крупный город.
        И тогда Гастон решил отравить дядю, жена его полностью поддержала в этом отвратительном деле. Однажды, он сумел добыть яду, у какой-то тёмной личности. Как я узнала всё это? Можно сказать что случайно, а можно что и нет. Спала я под самой крышей гостиницы, там же где и остальные девушки. Что-то меня разбудило, я не знаю что, когда я открыла глаза передо мной стояла тёмная фигура, похожая на человеческую, странно, но я совсем не испугалась. Мои товарки спали как убитые и ничего не видели. Фигура молча поманила меня за собой. Всё было как во сне, я встала и пошла за ней. Мы спустились на второй этаж к комнате хозяина. Встав перед дверью это существо, сделало какой-то знак рукой и в двери образовалось окно. Через него я могла всё видеть и слышать, что происходило в комнате. Там слабо горела только одна лампа, и около неё шёпотом переговаривались хозяин с хозяйкой. Они говорили очень тихо, и стояли далеко от двери, я прекрасно разбирала их шёпот. Окна возникшего
        в их двери они почему-то не замечали, в этом я то же неизвестно почему была уверена. Они говорили о том, как лучше отравить дядю:
        - Так я и говорю, его надо кончить, этого старого пердуна, живёт за мой счёт и не хочет мне помочь! - возмущался Гастон
        - Смотри, что бы подозрение ни пало на тебя - советовала ему жена
        - Кто подумает Ортанс?! Он уже стар, ему 71 год, масса людей помирает в намного более молодом возрасте!
        - Но он почти никогда не болеет, будет странно, что он умер внезапно, и как раз тогда когда тебе понадобились его деньги
        - У меня много…- Гастон замялся не сумев выговорить слово "яд" -…порошка, я буду давать ему его по немного, он поболеет с неделю а потом…. - хозяин сделал выразительный жест рукой
        - Это ты хорошо придумал, а на неделю хватит?
        - Хватит на две!
        Они улыбнулись. Я была до глубины души возмущена их поступком, как можно так спокойно рассуждать о смерти человека? К тому же родственника, с которым под одной крышей провёл столько лет, деля радости и огорчения?! Тогда я ещё была так романтична и не знала, что часто самые близкие родственники становятся самыми заклятыми врагами. Тут я заметила, что чёрная фигура находится в комнате, но хозяин с хозяйкой её не видят. Фигура подошла к стене, отодвинула картину, висевшую на стене, и показал мне за ней тайник хозяина, и указал в нём на небольшую коробочку. Я поняла, что в этой коробочке яд. Гастон и Ортанс абсолютно ничего не замечали. После этого фигура вышла из комнаты, окно, через которое всё это наблюдало, закрылось. Таинственный мой проводник внезапно оказался прямо передо мной, развёл руками и пропал.
        Я поднялась к себе и легла спать. Никто не заметил моего отсутствия. На следующий день я была сама не своя. Я долго думала над тем, что я увидела. Я не сомневалась, что это был не сон и не галлюцинация. Девушка я была очень религиозная и поэтому боялась, что моё ночное приключение это происки Сатаны. Сейчас вам покажутся странными мои мысли, но не стоит забывать, что последнюю ведьму в Европе сожгли в 1791 году, а это значит что менее чем за сто лет до этого. И предрассудки в народе в то время были ещё сильны.
        Первой мыслью моей было пойти в полицию. Что я и сделала на следующий день. Но там меня даже не стали слушать, в городе меня никто не знал, у меня не было ни родственников, ни друзей. Поэтому мой рассказ сочли просто бредом девчонки которая хочет таким образом напакостить нелюбимому хозяину. Полиция в то время ведь совсем по другому относилась к простому народу. Конвенции о правах человека не было.
        После этого я не знала что делать. Мне было так жаль Филиппа, он был таким хорошим старичком, а Гастона и Ортанс я просто ненавидела. И тогда я, поддавшись голосу Дьявола, решила сама взять на свою душу грех. Я решила убить хозяина. Отравить. Его же ядом. Сделать для меня это было нетрудно, потому, как я часто приносила хозяину в кабинет обед или ужин. Так же я иногда дела уборку в его кабинете, поэтому скоро яд оказался в моих руках.
        Впервые убить человека это очень трудно, и ни кому не советую никогда делать это. Как бы плохо не было всегда можно обойтись без убийства, убийство это отвратительно. Но я на него решилась. Никогда я не забуду этого. И кого я отравила, человека, который в дальнейшем стал моим лучшим другом! Воистину неисповедимы пути Господни.
        Как сегодня я помню тот день, 26 ноября 1884 года. Гастон приказал мне принести ему обед к себе, яд я взяла ещё утром, и пока никто не видел, добавила его во все блюда и в вино. Хозяин ничего не заподозрил, и со своим обычным аппетитом начал обедать. Я сразу же покинула его. Через полчаса я услышала крик. Я прибежала на шум и, несмотря на то, что готовилось к неприятному зрелищу, была ошеломлена. Он лежал посреди комнаты, и задыхался, стулья, и стол были перевернуты, лицо хозяина стало страшным, видно он переживал страшные мучения. Боже как он хрипел. Я выбежала из комнаты, это была моя ошибка, одна из многих. Примерно через час Гастон Молин умер, несмотря на все старания доктора, который пришёл на удивление быстро. Именно доктор первый высказал предположение о яде.
        А дальше начинается моя расплата. Яд в пищи обнаружили, оказывается я его очень неаккуратно добавила в жаркое, крупинки порошка были видны на глаз. Стали искать того, кто это сделал, сразу вспомнили, что ему именно я относила обед. В полиции вспомнили то, что я приходила к ним, и сочли, что это была уловка. Меня арестовали. Сначала я не хотела отвечать на вопросы полиции. Но потом ко мне пришёл кюре, это священник во Франции, и убедил меня во всём раскаяться, я ведь была ревностная католичка. Денег на адвоката у меня не было, поэтому моя защита велась чисто формально. Судья попался очень старый и жестокий. Он как говорили, судил Парижскую Коммуну в 1871 году. Сама я ко всему прочему полностью признала себя виновной. Приговор не заставил себя долго ждать. В начале января меня приговорили к гильотине.
        И вот одиннадцатого января тысяча восемьсот восемьдесят пятого года меня повезли на казнь. Казнь была почему-то публичной. Я думала, что меня казнят во дворе тюрьмы. Когда меня везли в телеге к эшафоту, на меня пришло посмотреть множество народу. Кто-то смотрел злобно, кто-то равнодушно, кто-то любопытно. Но запомнились мне глаза только одной девочки. Я увидела её уже, когда взошла на эшафот, она стояла вместе со своей мамой и смотрела прямо на меня. В её глазах я прочла такое сочувствие, что из моих глаз хлынули слёзы. Девочка, заметив это, тоже начала плакать, она как я поняла, принадлежала к обеспеченным слоям населения, так как они с мамой были одеты очень богато. Странно, но перед смертью я думала о посторонних вещах. Допустим, меня удивляло, почему ребёнка привели смотреть узаконенное убийство. Эту девочку я встретила в нынешней жизни, она меня не узнала, но я сразу вспомнил эти глаза. Гильотина не произвела на меня никакого впечатления, скоре показалась маленькой и неказистой. Я покорно и спокойно подставила голову под её нож. И сделала глубокий вдох ………

        Голова упала в корзину с отрубями…….

        Следующее что я помню это рёв, взрывы, земля, колючая проволока. И высокая темноволосая женщина в военной форме, которая склонилась надо мной.
        Но это уже совсем другая история.